немецкий
Сергей Клочков
Лунь
Лунь
Зона тебя любит.
Труп сидел прямо напротив меня, в каких-то трёх шагах, привалившись спиной к рыжему от ржавчины радиатору отопления. Смердел он невыносимо, влажно-солёной вонью перебивая даже запах озона от разлёгшейся под окном «молотилки», чьи прозрачные фиолетовые нити пару раз затягивало сквознячком через разбитое стекло. Оставалось только молиться всем богам, чтобы эти тонкие, тающие на воздухе волоски не долетели до моего скрученного параличом тела. Ах, паскудство-то какое... угораздило же вляпаться. Впрочем, моему молчаливому соседу, отравляющему воздух недельки уже этак четыре, повезло меньше. Именно эта вот «молотилка» сгребла его у самого окна, ясное дело. Скверная это штука, нехорошая. Сканер её не видит, болты пролетают, трава даже растёт, и хоть бы хны ей. И видна, паскуда, становится только тогда, когда самолично в неё влетишь. Вон они, паутинки чёртовы, шевелятся.
Sergej Fetzen Weihe Weihe Zone dich liebt. Leiche herumsaß aufrecht naprotiv ich, in irgendeinen drei Schritten, privalivshis' Buckel zu fuchsroter ab Rost radiatoru der Heizung. Smerdel er unerträglich, feuchter-gesalzener von'yu perebivaya selbst Geruch des Ozons ab razlegsheysya unter Fenster «Dreschmaschine», ch'i durchsichtige veilchenblaue Fäden Dampf der Male einschnürte skvoznyachkom durch kaputtes Glas. Blieb allein beten all Göttern, auf daß diese dünne, auftauender an Luft Härchen nicht flogen bis bis meinen skruchennogo Lähmung Körper. Ach,
...
вот примерна так будет
